Космическая постановка и импровизация жизни.

Июньский будний вечер. За железными дверями клуба-бара Убежище № 1 идёт «Открытие среды». Вниманию зрителей была представлена выставка Жени Скокова и ещё кое-что...

— Это перфоманс? — интересуюсь я у руководителя постановки.

— Почему вы так решили?

— Cудя по репетиции, это что-то совсем необычное.
— Вы правы, это импровизационный перфоманс.

Ирина Николаевна Смирнова, старший преподаватель кафедры музыки финно-угорских народов вполголоса рассказывает о «канве» спектакля «Тело и звуки»: «Истории с сюжетом нет, есть музыкальные состояния, как бы такое внутреннее кино: космос, и там что-то звучит. Потом земля, а на земле— озеро. Возможно это озеро в Карелии, потому что темы имеют этническую природу. В темах присутствуют этнические интонационные коды.

После озера появляется вальс, его танцуют не касаясь земли. Потом картина «В брызгах йойги». Поскольку здесь нет конкретных персонажей, то ребята становятся песчинками Космоса. Каплями воды или водорослями. Или листьями. И как будут двигаться такие персонажи? Надо ощутить это. Потом война, возрождение и танец жизни. Можно ли назвать это сюжетом — не знаю. Похоже на миф».

Полная импровизация

Музыкальная составляющая является импровизацией и исполняется Ириной Смирновой совместно с группой Asketics, широко известной за пределами Карелии и России в целом. « Алексей (прим.— Алексей Деревлев, голос группы, управляющий струнными инструментами и отвечающий за эффекты) мой ученик . Мы сотрудничаем с ним и с Аркашей (прим.— Аркадий Соколов второй голос, электроника, ударные и духовые инструменты). Мы сделали с Алексеем и Аркадием музыку к спектаклю Национального театра Koti (Дом) по пьесе Сеппо Кантерво. Спектакль с успехом шёл на сцене. Сейчас хочется продолжить движение и сделать что-то новое. То, что я играю сегодня, — это моя музыка. Записала недавно сольную пластинку «Импровизации на фортепиано». Основные интонационные идеи для перфоманса взяты оттуда. Каждый сегодня «достраивает» эти идеи по-своему, предлагает своё решение. Это совместная коллективная импровизация».

Подкрепленная мощными девичьими голосами, она словно обволакивает и заставляет ей подчиниться. Тебе остаётся только наблюдать за движениями тел, и отблесками света на полу. Начинается все со звуков тайны. Это словно кто-то шагает по отдельным высоким ноткам, перебирается к протяжённым и чуть заунывным. Далее слышен крик вороны. Низкий и с хрипотцой. Шипение. Бубен вдалеке. Плач. Все настолько смешивается, что просто невозможно разобраться в этой природной полифонии. Её перебивает женское пение, прервавшееся ударом ткани о пол. Сцена возрождения. Четыре тела вытворяют нечто. Они танцуют, извиваются, ползают по земле, уходят друг от друга, путаются в красном покрывале, которое подобная пламени, вертится вокруг них. Но вскоре оно становится неким помостом для танца влюблённых. Их накрывает с головой, они сливаются в тесных объятиях, то размыкая руки, то вновь соединяя. Напоминает танго с элементами шаманского танца. При этом они беспрекословно подчиняются музыке, каждый жест совпадает со звуком, они отражают друг друга.

Сцена войны. Это страшно. Страшно, когда они словно коршуны, нападают, ходят кругами, впиваются вдруг друга и падают на землю. Встают и снова падают, не сумев отразить удар. Настолько это реалистично... Но конфликт вроде бы завершён. Что дальше? Дальше лирическая песня. Встреча любовников, сцена мучений беременности и трепетный момент рождения ребенка, которого, подобно младенцу-спасителю, поднимают к свету. Он растёт. Он тянется на волю, но его не отпускают, его удерживают, не давая познать зло нашего мира. Он больше не в силах сопротивляться... Но «танец жизни» возвращает ему силы.

5 % контроля

Это нельзя описать с точностью до мелочей. 

Перфоманс каждый понимает по-своему, и в этом главный его плюс.

Его участники — студенты кафедры актёрского мастерства Консерватории имени

 А.К. Глазунова с энтузиазмом обсуждают мой вопрос на тему того, какова была идея создания представления. «Нам просто дали материал», — рассказывает Юрий Луговых. «Вот здесь такая тема, а здесь такая. А дальше мы развили из этого все, что приходит к нам в голову. Всё, что мы делаем на эту тему, просто по наитию у нас идёт... Хотя какие-то контрольные точки для себя отмечены». «Это как скелет» — добавляет Ксения Ширякина. «У нас есть какие-то контрольные точки, а вот здесь надо сделать это, значит, после этого у нас есть три минуты, что мы можем что угодно делать, а в итоге нам нужно прийти вон в ту точку».

«Такая же история и у музыкантов. У них есть план определённый, программа, и они, собственно тоже внутри этой программы могут делать все, что они хотят. В этом-то и соль, что все мы имеем общую канву, но друг от друга независимы. Свободны, но опираемся по ходу на друга» — заканчивает девушка.

Дальше ответы следуют вперемешку.

— Подходит ли такое маленькое помещение для большой импровизации? Тяжело было сегодня работать?

— Да нет. Нам нормально. Мне кажется, такая маленькая андеграудная тема Убежища органично слилась с неакдекватными вещами, сюрреализмом. Почему нет? Такое тоже может быть.

— Планируете продолжать эту тему?

— Если нас позовут и будет время, то конечно (почти в один голос).

— Как актёрам, сложно ли переходить от заученных движений к импровизации и наоборот?

— Когда как. Что значит заученные движения? Результаты, где уже готовый спектакль. Всё простроено, технически, по свету и т. д. Но всегда есть место для экспромта. Даже если у тебя одна сотая времени.

Ксения: У нас на одном спектакле мы разбили главного персонажа (дружный смех). Я разбила бутылку чуть ли не в первой сцене, а в ней вся соль. И ничего, мы выкручивались. А тут вообще полная свобода. Можем делать что хотим и как хотим и как только в голову придёт. А вдруг что не так, что-то упадёт. А ты должен работать по заученной схеме? Нет конечно. Надо же как-то выкручиваться.

Юрий добавляет: «Я теперь понял, что имел в виду товарищ из норвежского театра. Он приезжал давать мастер-класс и говорил о том, что вот, мол, люди смотрят на то, как другие получают удовольствие, ползая по сцене. Поначалу это было немножко непонятно, но теперь я понял».

— Как образовался этот музыкально-театральный союз?

— Ну, все наслышаны, что есть такая группа, я даже однажды была у них на концерте, — смеётся Ксения. Я вообще в восторге от ребят. Это настолько профессионально, что когда Ирина Николаевна сказала: «будет Asketics», я просто сделала так: «Да!» (разводит руками в сторону).

«Я получил колоссальное удовольствие, и зритель нас немножко...подпитал» — добавляет Юрий. «Просто мы актёры, а не пластические хореографы, поэтому мы это ещё больше умеем, чем пластика. Мы получили несравненное удовольствие, и разумеется, что это такой спектакль для своих, это не на Большую сцену» — подводит итог девушка. В разговор включается ещё одна участница, Карина Коновалова.

— Когда вы импровизируете, у вас отключается сознание для «вхождения в роль»?

Юрий: Раз на раз.

Ксения: Вообще нет, не совсем.

Юрий: Нет, но мы отключаем сознание, но когда мы понимаем, что подходит контрольная точка, мы включаем сознание.

Ксения: Не знаю, у меня в этот раз не было такого, чтобы отключаться и все, круши, ломай.

Карина: Есть общий план — где и что происходит. И мы придерживаемся его. Во всяком случае, на учёбе нам говорят — 5 процентов контроля должно оставаться при любых обстоятельствах.

Ксения: Это хорошая свобода и она как раз - таки ценится.

Под номером 1

Напоследок необходимо немного поведать о самом Убежище, открывшемся всего два месяца назад. «Называется оно так, потому что мы действительно взяли первое убежище Петрозаводска, оно называлось Убежище №1» — рассказывает Алексей Деревлев. Музыкант также является и управделом клуба. «Отреставрировали его, ввели в эксплуатацию, и теперь развиваем. Здесь всё было сломано, не было полов, мы сносили несущие конструкции, делали глобальные строительные работы. Наша задача какая? Мы хотим собирать совершенно разные проекты, потому что музыкальная культура в каком-то смысле сейчас находится в упадке, народ очень пассивный, мало ходит на концерты и перфомансы, ничего не хочет, и мы решили, что неактуально собирать большую площадку для сбора народа. Лучше иметь маленькую, на которой каждый раз собираются разные группы и что-то делают. И вот нам подвернулось это помещение. К сентябрю мы надеемся добиться того, чего хотим и развернуться на полную катушку: здесь будет различный арт плюс различные музыкальные течения.

Даже если взять эту неделю — у нас каждый день абсолютно разная программа: в четверг релаксивное «пати», в пятницу гранж с американскими гостями, ночью день рождения диджея, а в субботу приезжают питерские диджеи — будет разброс от рока до техно. Все это хочется совмещать с арт-пространством. Насчёт музыки — всегда приятно сотрудничать с Ириной Николаевной. Она сильно мне помогла и многому научила. Я рад знакомству с ребятами, с которыми мы сделали перфоманс. У них огромный потенциал и мне кажется, что наше сотрудничество будет развиваться в разных областях. И выставка в частности. Эти картины — то, что надо. Эта выставка подвинула нас на шаг вперёд».

Нечасто удаётся попасть на такие постановки, а жаль. К тому же о них мало кто знает, так как не догадывается, что за железными дверями неприметного здания может быть что-то интересное.